Походный   обед.    Готовят инструкторы,  тоже особенность клуба, у них всё   спланировано  и  отработано.  Мастерство не   пропьёшь -  татарская народная мудрость.  Да и пьют  они  всего лишь  пиво.  Я   уже    настороже и помня о штучках Ретроградного   в процесс   готовки не вмешиваюсь,  хотя внутренне    я  и тут  за  орднунг -    распределение дежурств  и   полировку    котлов песочком до блеска.

Ахмет приходит   к  костру со складным  креслицем.   Палатку  он поставил подальше и в стороне ото всех,       что  в другом случае было бы похвально,  а так без разницы —   мы уже знаем, что   он  телефон   в городе забыл, поставил на зарядку и там   и оставил.  А забытый телефон это   немая колонка.    Хорошая такая колоночка, громкая, учитывая  качество всего,   что покупает Ахмет.   -   Ну,   и   прекрасно!   Я уже помню  одно утро с  подъемом под   сакс из твоей палатки! Мне  хотелось тебя убить.   Музыка  прекрасная,  но не на сплаве же, тут я хочу просыпаться под  пение птичек!    — и забытый телефон   это  ещё и   ненужный теперь пауэрбанк, тоже какой-то хитрый и особенный,   который   теперь  предлагается   нам.    Разиля чуть  не  прыгала на пилоне: -  Мне! Мне! Мне очень надо! Мне первой!   А Айфончик я дома оставила, чтоб не  утопить, взяла старый телефончик.

Кресло   у Ахмета тоже  какое-то особенное,   весит меньше  килограмма,  укладывается в маленький   чехольчик,   скроено так,  что  покупают такие   пешие туристы, которые идут-идут, устанут,   кресло разложат, спину расслабят,  дальше   идут.   Дорогое естественно. Да  простят меня Там Наверху, но я знала, что делала, когда  довольно громко спрашивала: — Сколько такое   стоило «до войны»,  сейчас-то, понятно, ценник и  вовсе космический?   —  Стоило оно под 13   тысяч.   Но это не суть важно,    я нажала на  извилинку  в  мозгах Разили и там что-то хрустнуло.  – Скоооолько?!    А кем  ты работаешь?!  -  нет,  Разиля не   собралась   срочно  замуж за  Ахмета,  тут другое. -   У него всё оборудование классное!   К нему   можно на экскурсию ходить. Вы бы видели красные  титановые колышки его  палатки.  -  Не  надо!!! Не надо  на экскурсию! Я ничего не покажу, я вам музей что ли!

После  еды расползаемся   по палаткам и по пенкам. Я  фотографирую цветочки.   Недалеко  Настя и  Лера,  слышно разговор. Лера: — Настя, ты  как  часто ходишь в походы? Ты можешь, сказать  про себя, что с природой вы на «ты»?  — Настя:  — Раньше  я бы  не могла такого  сказать, а теперь – да, теперь я всё ближе к тому, что я на «ты» с природой.  – тааак,   даже звать   с собой не буду, погуляю без компании,  птички слышнее.

Прошлась по берегу, вышла  на поляну,  есть дорога,  вдалеке   видно  старый УАЗик,  видимо,  рыбаки  из деревни.    Молодая чага на берёзе  сияет сахаром или мрамором,  камера телефона, увы, не передала.

На что похоже дерево? 

  Отхожу довольно далеко от стоянки,  рыбацкий   УАЗик  оказывается за мной,  а  с рыбаком две собаки, крупные такие, черная и белая,  и  как  начали лаять на меня.  Прошу хозяина-башкира  отозвать псов: — Да они не кусаются, только  лают!  -  Все   так говорят!  -  я собак  побаиваюсь.  Башкир   доходит  до меня, поднимает с земли и даёт мне  здоровую берёзовую палку. Вот  ведь    я -  городской житель. Сама  не  догадалась. А  ведь нас когда-то учил инструктор по йоге, даже показывал, как   это работает, когда  человек просто  наклоняется  и  делает вид, что берёт камень.  У  собак   знание,  что будет дальше, в крови.  Гарантии, что не бросится,  конечно, нет, особенно  стая.  Но нормальная  собака  сначала  благоразумно  отбежит.

С палкой иду к  своим.  Собак не видно. Выбрасываю палку.   Через какое-то время оборачиваюсь -  белая хитрая псина  недалеко, идёт  следом. Подбираю другой   дрын, демонстрирую зверюге. 

Поляну уже  заселяют встающие на  ночёвку  позже нас.   Семейный лагерь -  гамак,  мячики в траве, визжащие дети,  высокий стульчик для кормления.  Как раз за палаткой Ахмета. Но  они   сначала спросили, не помешают ли, он  разрешил.

А в нашем   лагере почти пусто. Народ, пока я гуляла, всё-таки проснулся и   собрался  пройтись до смотровой площадки. Мы проплывали какое-то интересное место,  видимо, с родником под скалой, там другие сплавщики останавливались. И туда должна быть тропинка.    Ромка и остальные  ушли по берегу,  пошла в том же направлении.     На  берегу на удобном дереве выпивали два маленьких  аборигена   в камуфляже: — Ваши вон там наверх поднялись! -  игнорирую,  мало ли  куда так  ради прикола отправят   одинокую городскую девку,  а зря -  берег дальше непроходим.  Пытаюсь  штурмануть гору  прямо  вверх. Согреваюсь мгновенно,  ботинки держат.  Но  на самом верху   камни карнизом, не, одна не полезу, навернусь -  костей не соберут.   Спускаюсь,   любезным тоном уточняю,  где   же  наши наверх пошли. Тоже в гору и идти дальше, но  не опасно.  Нахожу   верхнюю тропу и встречаю уже спускающихся своих: -  До смотровой далеко?  -  Да уже практически дошла.  Там интернет  есть. -   смотровая не самая  хорошая, заросшая,  но вид поймать можно.  И  сеть.  Узнаю, что  в Мурманске всё плохо – шторм,  выход в море закрыт на все праздники.  -  А мы тут на Ленине коньячок пьём  в кают-компании!  -   ну, про это я отдельно по свежим следам  писала. 

Спускаюсь, а  поляна вся в палатках, рядом с   нами вырос целый палаточный городок.  И пока никто не  ходил знакомиться. Дохожу до  крайней палатки, расспрашиваю.  Тоже Казань.  Клуб какой-то новый, название хорошее, песенное -  «Ехай на….», ой, то  есть «Едем   дальше».  Гитаристы у них… много  и  громкие…

На нашей стоянке разговоры, мол,  как когда-то  учил Учитель:   петь — это совсем  не то же самое что орать.  И: — И   зачем люди такие толпы на сплав собирают?  Вот зачем?  — Как минимум,   это в пять раз больше денег. А в чём проблема?  -  Если только ради денег.   Водили мы раз  такой, устали, как  собаки,  за всеми ж не уследишь.  -  обычное дело, масштаб  предводителя,  у кого на что энергии хватает,  я так наблюдала не раз, как  новое руководство бизнес до своих размеров съеживает. Слава и Ко   водят народ по горам и рекам очень давно,  на Алтай и Кавказ водят,   но в  комфортном для себя формате.  А у девчонок аж глаза горят,  им бы в туда, в толпу, в движ.  Я-то знала, что выбираю,  а девочки  просто ошиблись  клубом, пошли с единственными,  с кем знакомы.

Ужин,  разговоры у костра, походные  воспоминалки,     этот режим невольно включается и подхватывается:  — А вот  мы там-то в таком-то году! – А мы…!  -  знание, что вы тоже   макали попу в ту ледяную бочку-купель  на  ручье рядом с баней на Таганае,  как-то сближает и греет. А вечер не жаркий.   Кого из участников ещё не описала?  Значит так,  четверо инструкторов:  Слава  — руководитель, Ромка,  Айдар,  Володя.  Володя из их компании, но ката  под командование ему не  хватило.  Симпатичный  крашеный блондин, не  очень громкий, очень остроумный, они  с Ромкой   и Айдаром друг друга  постоянно   остро, но  привычно  стебут  к  взаимному и общему удовольствию.  Наш кат:   я,  Ахмет,  Елена, Разиля, Михаил.  Ольга  с сыном, пацану, молчаливому и самостоятельному,  12  и   последние пять лет  он мотается  по  походам с  этим клубом, вырос у них на  глазах и у костров.  Настя и Лера.  Двое из ларца -  абсолютно   одинаковые для меня  мужчины среднего  возраста,  среднего роста и без особых примет.  Один -   спец из автосервиса с походным опытом -   лесные покатушки с оффроудерами, про второго   не знаю,  что и сказать, такой же, как первый, только не он.  И возлюбленная пара – их почти не видно и не слышно, они в своём мире слились в одно.  Она  хорошо поёт, он  её   любит, каждую секунду видно,  что любит, да просто по тому, как  он её в пледике обнимает у костра -  так держат и укачивают детей.

У воды топится походная баня. Мне  не очень нравится место, я люблю, когда    камушков побольше, а  травы и тины поменьше, но уж что есть.  Мужчины  идут первыми. Ахмет причитает,  какие  шикарные дубовые веники он  не взял,  потому что Слава сначала  сказал,  что бани не будет, а потом было уже поздно, веники на даче остались. Выясняем, кто  из женщин собирается   в баню. В Оле  я была уверена,  и: — Через три дня у меня душ горячий будет! Я подожду! -  несколько неожиданно.  Остальные тоже  без энтузиазма,  как  выясняется позже -  у одной лунные дни,  у второй горло на грани  и с утра она   на Стрепсилсе, у  остальных тоже    всё не славабоху. В баню собираюсь я: — Почему-то довольно   много лет я  походную баню  избегала,  не видела смысла.  А потом раз  сходила и теперь стараюсь не пропускать.  И   думает Лера.  – Купальник?  Резиновые тапки?  — у неё ничего нет. – Можно  в запасном белье, к утру в бане оно  даже высохнет.  -  кто-то из тех двоих из ларца: -  А если нет  другого? Всё на мне?! -  Так ты и не девушка, девушек  без  запасного  комплекта в   сумочке почти не бывает.   Но у меня есть   выстраданное опытом походное  правило -  купальник,   коньяк и пуховик должны быть с  собой всегда! Если чем-то из списка жертвовать, то пусть это будет купальник.

Мальчишки отпарились и откупались,  тихо,   рутинно, без  огонька.  Я уже остыла  и  думаю слиться,  пойду в баню завтра (назавтра бани не было), но  теперь настроена Лера:  -  Я бы  сходила, если госпожа Матильда…   — Кто я  такая, чтобы  обломать ребёнку первую  в жизни  походную баню на  горной реке? Надо.  -    а то, что Лера  действительно ребёнок, выясняется чуть раньше, у неё  вся одежда с эмблемой   Казанской  универсиады, это 2018 год,   Разиля  у костра: -  Если мы с тобойучимся в одном месте, мне 22, а ты на 2-м курсе и тебе 18, как  ты могла волонтёрить на Универсиаде?  Что-то  не сходится!  -  Так в школе ещё.  Нас там кормили и выдали форму.  – А зачем ты  туда пошла? Зачем тебе  это было надо? -  Разиля   мне  часто напоминает  дворянского  щеночка,  чья бабушка  согрешила   с французским бульдогом, а прабабушка с бесстрашным   диким  хомяком,     загрызть  пока никого не сможет при всём желании, но на поводок  аккуратно  иногда  уже  стоит брать, чтоб  моську   себе же не расшибла.  – Блин! Нашла что спросить! Это же движуха!  Это  весело и интересно!  Плюс  языковая практика.

К тому времени, когда баня  прогрелась второй раз, уже стемнело. И  поляна  высоко,  купальщиков   с неё не видно.      Поэтому   я и решила  купальник лишний раз не мочить.  В бане не очень жарко  и веника не хватает, разгонять   пар полотенцем это не то, и   компанией побольше  веселее и теплее.  Но мы   прогреваемся  достаточно для того,  чтобы окунуться. Белая  не холодная, теплее  летней  Илети. Болтаем,  спрашиваю Леру про учёбу, они  с Разилёй  в одной структуре,  но  на очень разных специальностях -   у Леры программирование,  у  Разили   технология и конструирование швейных изделий, у Лерки декан Владик,  у Разили – Майка.  

А у нашего костра гитара.  Лера: — Они поют   мою любимую песню!  — прислушиваюсь.  – Это КиШ!  -  «Лесника»  поют,   и Лера   пытается начать  мне рассказывать, кто   такие КиШ и Горшок, угу,  откуда   ж старичкам   знать, это ж не Кобзон: -   А я даже не знаю, какая   песня у  КиШа   у меня любимая. Наверное,  все-таки Мёртвый анархист. И  Смерть   на балу.  А ты чего?  Подпевай давай,  раз  любимая!   -   сама я не пою даже в душе,  только если мантры,    и то  не  всегда и не со всеми,   но в  той бане мы подурачились, я тише,  Лера громче: -  Будь как дома, путник, Я ни в чём не откажу, Я ни в чём не откажу, Я ни в чём не откажу! -  и ещё два  раза бегали окунаться    в реку,     баня троицу любит.

 Выходим их бани.   У костра   Настя с Разилёй о чём-то громко и уверенно,  Настя, Разиля кивает,   неформальный лидер    в юношеской лиге  с   самовызвался и закрепился.   Главное  не расслабиться и  невзначай  щелчка не дать,  мне  незачем, ни уму и не сердцу,  а ребёнку   будет неприятно,  если заметит конечно,  к тому же бесполезно.  — ….Считаю,  что главное в человеке не возраст!  Главное…  -  а у  меня просто флеш-бек,  сто лет назад,  год 2002ой или 2003ий,  Дом Учёных,   курсы инглиша по Лозинскому,  удобные кресла,  кофе-брейк,   болтовня, мы с  Анькой – сдружились две звезды, две  «взрослые самодостаточные женщины  с  успешно  сложившей  личной и профессиональной жизнью»,   мне лет 26,  Анька  на пару лет моложе,   я  вузовский ассистент и  замужем за красавчиком со вторым    нероссийским гражданством,     у Аньки второй язык,   она преподаёт  немецкий в школе  и работает  в  конторе с иностранными представительствами,  парень  у неё тоже классный -  и вот сидим мы, две  зелёные    дурёхи,   и  рассуждаем, слово в слово,    как в человеке    неважен возраст, главное «насколько он умный  и сколько об  этой жизни  понимает».   Сейчас то я точно знаю, что есть ещё что-то,  что   набирается только через  количество оборотов тушки, припавшей к Шарику, вокруг  Солнышка. Вспоминать смешно, стыдно и  умилительно.    Сколько   там миллионов лет человек не меняется?    Изменяется только набор и порядок кнопок, на которые   мартышке надо жать,  чтобы получить  свой банан.

А вот  коньяк надо  держать  поближе к сердцу.  Ночь холодная, мой   переохладился.  И   присоединиться  особо нет желающих.  Странный сплав.   На  нормальном домашнем пить начинают раньше,  чем автобус тронется.   Наш человек  только Елена: -  Я тоже подготовилась.  -  у неё в маленьком  термосе вискарик.  «С птичкой».  -  рассказываю   народу историю   про наш первый сплав:   Юшут, Марийка,  не холодно, но то дождь, то гроза,  с нами  семья, от которой никто не ждал,  что они тоже пойдут, но  Оля -  стиль, гламур и  контроль -   сказала:  — Мужиков растим!   Мы в деле!   Мотя, напиши мне, что надо купить, какие матрасы и какую  тушенку.   Мне пиши,  не Серёже.  -   их старшему  Савелию  лет 7  было,   Колька,  сын Лёшки,  немного постарше,  но тоже маленький, они  на нашем кате   валялись на  корме в спасиках, балдели, взрослые пили,  Колька   вкус   алкоголя уже знал -  дома из пипетки под контролем, чтоб не было  тяги из любопытства с пацанами «за гаражами»,   а    Савелию ещё рано, ему ни-ни.   И вдруг в какой-то момент, когда между дождями выгружались, чтобы завал обнести,  вдруг (не столько сама помню,  сколько по Лёшкиным рассказам,    он практически родил эту легенду) на весь Юшут Ольгин  не то рёв, не то  визг: -  Сиииирёёёёжа! Где  коньяк?!  Ты не видишь,  что ребёнок весь синий?!!! -   действительно синему, но вполне   энергичному и  живому Савелию  накапали его первые  20 капель в крышечку.   Ольгу    после того сплава можно много цитировать,  когда Серёжка  свалился с ката и утопил  солнечные очки, Ольга   таким грустным ровным голосом: -  Серёжа,  это были  Дольче-Габана, я тебе их из Парижа везла.   -   но когда  мы  вылетели с  быстрого  Юшута  на вялую  Илеть, и стало ясно, что к автобусу   можем и не  доплыть вовремя,  а загребные мужики  легли, бросив вёсла, потому что устали, гребли всю дорогу  мы с  Ольгой.  А  гребок  рулевого это  ниачём.

На байку реагирует Разиля, принимает  50 грамм  и убегает в палатку, чтобы уснуть, пока      изнутри греет.   Последними  у костра остаёмся мы с Еленой. Она нууу очень   приятная женщина.   Увлекается   зимней рыбалкой, я совсем не   в теме,  а они с подругой  ездят,  и   таких  женщин-рыбачек довольно много.  Всё ради вот этого  ощущения — когда  окунь  хватает, ради   удара в руку. А потом   выводишь его,   Старик и море.   – А куда ездите?  -  Обычно в Камское Устье, там   хорошая база   у нашего депутата, у Ильдара  Б. – Как-как?   А сколько ему лет?  А как выглядит?   Вы хорошо знакомы или просто клиенты? – Да сколько лет уже дружим. -  Тогда привет   передавай от одноклассницы.  На последней встрече я  его не помню, наверное, не был.  -   Какие   пять рукопожатий?  Хватит и одного!   Казань -  деревня небольшая.

Рассказывает мне про сына,  мальчику 13 и  у него  трудный год,  первая любовь,  конечно не взаимная, девочка – соседка и отличница.   – А с  собой чего не взяла? -  В следующий раз, сначала сама осмотрюсь.  -  я видела, как она   реагировала на  рассказ и  Ольгино «мужиков растим»,  первый сплав её сына ждёт очень скоро.    Елена  тоже пошла с  тем клубом, который знала.  Веду   ночную диверсионную работу,   абсолютно бескорыстно отбиваю у Славы клиентов.  На большом  сплаве с более профессиональным клубом  им будет веселее, там народу больше, больше возможностей    найти и прибиться к своим, а  вписываться   к  тем, кто достался.  Сейчас я смирилась,  а когда-то очень напрягало,  что   на коротких  сплавах  с небольшой, но чужой  компанией, не успеваешь  на природу переключиться.   Здесь все всегда болтают, тут   и голод общения,  и  неизбежная быстрая отстройка иерархии -   надо   других  рассмотреть,  себя показать, понять,  кто  есть кто,  потом  период бодания и   столкновений,  к тому времени, когда  коллектив складывается   — сплав уже  закончился.  Это если вы  шли за природой.  Инструктора-профи  в одних и тех же местах бывают по  несколько раз в год,  иногда    чуть не каждый камень знают на маршруте, они   ходят больше на людей. Кто-то    практический интерес имеет,  кто-то просто из любви  к общению.

Наконец и мы расходимся по палаткам.  У меня  пуховик, пуховые штаны,  хороший спальник,  хорошая палатка.  Каталитическая грелка, которую едва запускаю, потому что  газовая зажигалка едва горит,  ночь  действительно   холодная.  И я опять почти до утра мёрзну.   Потому что я мёрзну всегда.   А в соседнем лагере ещё долго надрываются две гитары.  Громко.  Но всё равно  хорошо.

Ничего не вычитывала.  Все переводы   с албанско-чукотского потом. Если захочу. Фотки   для  визуалов (нахуа?) таки накидала.   Мобильный интернет это медленно.

Так  на что похоже то дерево?    Для меня -   на  танцующего   танец Шивы   Приапа.   Дёма бы   традиционно порекомендовал  срочно    мужика. Внутримышечно.   У него  один рецепт на все случае жизни.   Когда элексиры не помогают)